«Есть ощущение, что я могу на что-то влиять»

Привлечение молодежи — задача, которую ставит перед собой каждый регистр доноров костного мозга. Поэтому Кровь5 решила взять за правило больше рассказывать о молодых добровольцах, состоящих в Национальном регистре доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (Национальном РДКМ), — о том, что их привлекло в регистр, что их волнует и интересует, как они ищут себя в этом мире. Знакомьтесь, Мария Объедкова.

— Мы проехали через 15 стран. Из Москвы — в Азербайджан, Грузию, Армению, Турцию, Иран, оттуда прилетели в Индию, объехали ее, потом отправились в Малайзию, Таиланд, Лаос, Вьетнам, Китай, затем — в Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Узбекистан, опять в Казахстан и вернулись в Москву. По пути заехали на день рождения папы в Волгоград, — рассказывает Маша о путешествии, в которое она отправилась с молодым человеком, теперь бывшим, спустя несколько месяцев после своего совершеннолетия — сейчас ей 22.

За исключением двух перелетов, весь остальной маршрут ребята проехали автостопом. По их подсчетам, вышло 27 тысяч километров, по времени — 2,5 месяца.

— К моменту, когда мы оказались в Индии (это главная цель их поездки), я уже была готова взять билет домой, — вспоминает девушка. — Было сложно из-за того, что не знаешь, где будешь ночевать, сможешь ли достаточно отдохнуть.

Случалось, что мы ночевали на улице. Из самых трешовых ситуаций: как-то у нас украли телефоны, пришлось ехать до города, где есть банкоматы и магазины техники, чтобы снять деньги и купить новые, — тысячу километров мы были без связи.

Водители, по ее словам, им попадались нормальные, только раз по пути в Индии один вел себя навязчиво и пытался к ней приставать. Но, несмотря на сложности, Маша продолжила путешествие.

— Я решила, что, если что, родители помогут мне вернуться, — говорит она. — Мы с Мишей не смогли все правильно спланировать и к тому же взяли в дорогу совсем небольшую сумму, которую удалось скопить: на путешествие, включая два перелета и три визы, у нас на двоих вышло около 100 тысяч рублей.

После возвращения в Россию Маша думала о том, чем ей заняться. Некоторое время она работала в кофейне, а потом по примеру подруг стала бебиситтером в Kidsout — службе, которая помогает нанимать нянь для присмотра за детьми. Возраст — самый разный, Маше больше нравится от четырех лет и старше.

— С ними можно общаться, они интересно мыслят, что-то выдумывают, — объясняет она. — В этой работе надо находить общий язык с детьми и, что не менее важно, с родителями. Немного похоже на путешествие автостопом — ситуация, которая учит общаться. Мне кажется, я научилась лучше понимать детей, чего они хотят. А хотят они простого: внимания.

На это же время пришлось вступление Маши в Национальный РДКМ.

— Мне попался пост где-то в соцсетях о донорстве костного мозга, стало интересно, но я никак не могла взяться и разобраться в этом подробнее. Искала что-то в интернете, только информации было мало, — рассказывает Маша.

В итоге она пришла в отделение «Инвитро» и спросила, можно ли вступить в регистр и правда ли, что это бесплатно, ей сказали, что да и все про все — заполнение анкеты и сдача образца крови — займет всего несколько минут. Так просто и быстро девушка стала потенциальным донором.

— Что меня побудило? Я читала, насколько редко находится подходящий донор для пересадки (вероятность — один на 10 тысяч), насколько это дорогая процедура, что мало доноров в России, что в Германии с этим намного лучше, — объясняет Маша. — Я потом написала пост в соцсетях, что вступила в регистр. Многие поддержали, сказали: «Класс!»

Маша определяет себя как активистку, архивистку и деятельницу искусства. Она пишет прозу и стихотворения, проводит перформансы. Волонтерит в «Ночлежке», помогающей бездомным, а также в «Мемориале» и «ОВД-Инфо» (обе организации признаны Минюстом РФ «иностранными агентами»).

— Я хочу жить в классном мире! Чтобы было благополучно все с правами, было меньше насилия, равнее возможности, — говорит Маша.

 — Кроме волонтерства я всякие штуки придумываю. Например, рассказываю про половые инфекции, про ВИЧ, как можно провериться, где пройти тестирование — занимаюсь секспросветом. Зачем я все это делаю? Есть ощущение, что я могу на что-то влиять.

Еще одна Машина грань — она собирает архив своей семьи.

— Я родилась в Волгограде, там живет папа, а мама с недавних пор и родственники по ее линии — в Азербайджане, в деревне Ивановка. Их предков, как староверов, сослали туда около 200 лет назад, — рассказывает девушка. — С самого детства я каждый год туда езжу. Поэтому чувство, что у меня там кусочек дома, в Волгограде и тут, в Москве (в столице Маша живет уже 2,5 года).

Сейчас ее родственники принадлежат к трем разным общинам: молоканам, баптистам и пятидесятникам. По словам Маши, между собой они живут дружно, но обособленно от остальных и только недавно стали вступать в браки с азербайджанцами.

— К России родственники относятся мифически, что ли, как к большой родине, куда когда-нибудь вернутся. Кто-то, да, уезжает, но таких мало, — добавляет она. — Хотя они говорят по-русски, но с каким-то акцентом. Одна родственница считает, что они сохраняют старую речь. Я в это не особо верю, потому что в Ивановку очень много людей приезжает, это популярное туристическое место, там красиво, горы.

Что сохраняется, как замечает Маша, так это консервативный уклад.

— На праздники все готовят примерно одни и те же блюда и приносят их друг другу, когда приходят в гости. Допустим, Новый год — на столе стоит четыре вида оливье. Едят много, вкусно — это, наверное, главное развлечение, — продолжает она. — Азербайджанских блюд мало, в основном что-то свое. Например, особая лапша, которую я больше нигде не встречала. На дни рождения, на похороны женщины собираются вместе, катают лапшу, сушат и готовят ее на мясном бульоне.

Маша собирает аналоговые и цифровые фото, видео, письма. Интервью с родственниками в Ивановке ей помогает делать мама.

— У меня братьев и сестер троюродных только от одной бабушки почти 50 человек. — говорит девушка. — По папиной линии я мало кого знаю, сейчас пытаюсь хотя бы с двоюродными братьями и сестрами поддерживать связь. Месяц назад я ездила в Волгоград, тетя дала мне флешку с кучей фотографий. Я их потихоньку разбираю.

Какой-то четкой цели у Маши пока нет. Но она думает в будущем делать выставки.

— С акцентами на историю миграции, например, — поясняет она. — Бабушки у меня сидели в тюрьме за свою религиозность в советское время. Об этом тоже.

Из того, что у нее уже собрано, самая старая фотография датируется началом XX века, дореволюционным временем. Предположительно на снимке ее прапрабабушка и прапрадедушка.

Автор: Мария Портнягина