Цвет настроения яркий: в Новосибирске открылся центр помощи онкопациентам «Амели»

В Новосибирске несколько крупных специализированных медицинских учреждений, занимающихся лечением онкологии. Однако психологическая и информационная поддержка онкопациентов находится почти на нуле. До сих пор в этой теме работал принцип: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И вот три месяца тому назад в городе, наконец, был создан первый центр психологической и юридической помощи для людей с онкологическим диагнозом.

С «Амели» мы знакомимся на творческом вечере: 6 апреля психологи центра в содружестве со студией творчества «Март» провели первый творческий мастер-класс из цикла «Тёплые встречи».

Забегаю в класс позже всех и вижу: трое девушек, перенёсших онкологию, и четверо психологов увлеченно рисуют. Одно свободное место приготовлено для меня. Я тоже онкопациент в этой первой мини-группе. В программе: мастер-класс по рисованию, чаепитие и общение. И совершенно неслучайно в одну группу включены как пациенты, так и психологи. Цель «Тёплых встреч» — расслабление через творчество, знакомство и общение.

Дерево желаний

Сажусь, присматриваюсь. Женщины как дети: рисуют старательно, смеются. Играет музыка. В студии уютно: живопись на стенах, за окном исторический центр города. Я беру в руки кисть, смешиваю на палитре акварель и тоже погружаюсь в детство. Когда-то давным-давно я ходила в художественную школу и мечтала научиться рисовать. Потом меня очаровали буквы и я решила стать журналистом. А рисование легло на полку несбывшихся надежд. И вот сейчас… Спустя годы я сижу с пушистой кисточкой в руках и смотрю с восхищением на новые краски. Пожалуй, впервые в жизни я оцениваю белый лист как поле для цвета, а не для текста.

Хозяйка мастерской, преподаватель живописи и графики Анастасия Васильева мне подсказывает: «Сначала сделайте фон, заполните лист любыми красками — какими хотите. Затем с помощью трубочки из капли «выдуйте» дерево».

– Любое?

– Да. Ваше собственное весеннее дерево. Какое получится. Потом ватной палочкой нанесёте на него цветы. Затем можете добавить на свою картину то, что «просится» по содержанию. Это такое интуитивное рисование. Как фильм. На рисунке постепенно рождается что-то новое.

И действительно. В процессе рисования у каждой из нас появляется своё собственное содержание. Интуитивное рисование — как проекция. Казалось бы, всем участницам были выданы одни и те же материалы: бумага, краски, кисти, трубочки для коктейля. Было озвучен один и тот же алгоритм действий. Но рисунки получились абсолютно разными. У Оксаны зацвела яблоня, у Тамары — акация, у Татьяны — сакура. У меня, похоже, жёлто-зелёная липа.

Внезапно в одном из деревьев заводится сова. К другому дереву стремится маленький принц из сказки Экзюпери. Через час уже можно делать выставку. Девушки заваривают чай, открывают печенье и конфеты. Рассказывают смешные случаи из жизни. Прекрасный субботний творческий вечер, в котором каждый из участников чувствует поддержку и тепло. После того как рисунки были готовы, я присаживаюсь к Юлии Белоусовой — онкопсихологу и директору центра «Амели». Этот центр можно сравнить с таким же молодым деревом, набирающим цвет.

Инструкция к жизни

– Юлия, расскажите немного об истории возникновения центра «Амели». С чего все началось?

– Мы «родом» из волонтёрской организации — некоммерческого партнёрства «Волонтёрсиб». На её основе мы посещаем паллиативное отделение в Барышево. Однажды мы поняли, что оказывать психологическую поддержку можно и нужно пациентам на любой стадии заболевания. Сегодня нас в «Амели» восемь человек: один юрист и семь психологов. В данный момент мы тоже пока волонтёры. Идёт становление организации, мы в поиске финансирования. Для онкопациентов все наши услуги бесплатны. Однако в работе с онкопациентами волонтёров быть не должно, иначе психологи быстро выгорят. Это систематическая, ответственная, сложная работа. Онкология — тема табуированная, обросшая кучей стереотипов и мифов. Например, условно здоровые люди боятся говорить и даже думать про неё, всерьёз полагая: узнаю про рак и заболею. Я сталкивалась с этим лично: видела, как мамы с детьми переставали общаться с ребёнком, получившим онкологический диагноз. Люди не знают, как себя вести с онкопациентом, поэтому часто выбирают избегание и замалчивание. Почему-то такого не происходит, когда человек попадает в больницу, например, с переломом. А вот по отношению к раку до сих пор есть страх «накликать или заразиться».

– Почему вы объединили психологические и юридические услуги?

– Мы созданы по подобию московской службы помощи «Ясное утро». После очередного ежегодного съезда онкопсихологов я задалась вопросом: почему в нашем городе до сих пор такого нет? Вместе с подругой-юристом мы снимаем одно помещение. Я предложила ей поучаствовать в этом проекте, она согласилась. С этого всё и началось.

– С какими юридическими вопросами может обратиться к вам онкопациент?

– С любыми. С вопросами, связанными с разводом, имуществом, опекой, трудовым законодательством. Онкопациенту приходится много времени посвящать лечению. Работодатель может попытаться избавиться от сотрудника, находящегося на длительном больничном. Юрист подскажет, как правильно вести себя в данной ситуации. Он может помочь также в вопросах, связанных с получением льготных лекарств или оформлением инвалидности.

– А какие психологические запросы чаще всего озвучиваются?

– В первую очередь людей тревожит страх и вопрос: а что же дальше? Страхи самые разные. По поводу предстоящей операции. По поводу изменения внешности, связанного с лечением, семейной жизни и общения с людьми. Онкопациет часто сомневается, надо ли рассказывать окружающим о своём диагнозе, или же надо его скрывать? Тема одиночества крайне актуальна среди пациентов.

– Охотно ли пациенты, в принципе, обращаются за помощью?

– В 99% случаев — это обращения женщин. Мужчины сами никогда не просят помощи. За них это делают жёны. Именно поэтому мы и хотим сотрудничать с медицинскими учреждениями. Мужчина сам не придёт к психологу. А вот когда мы делаем обход в больницах и представляемся, вот тогда, да, мужчина-пациент может признаться в желании поговорить.

К психологу вообще отношение до сих пор двойственное. В нём видят либо психолога-специалиста (практически синоним психиатра), либо воспринимают его как астролога. Завоевать доверие непросто. Почему мы, собственно, выбрали сейчас такой формат общения? Чтобы показать, что психологи «тоже люди». «Тёплые встречи» — это не арт-терапия, мы не ставим задачу лечения творчеством через проговаривание чувств и перенесение их на бумагу. На этих встречах и психологи, и пациенты равны друг другу. Все они просто люди, которые пришли отдохнуть, расслабиться. В следующий раз, возможно, мы вместе сделаем куклу, поделку в технике декупаж, новогоднюю игрушку. Или пойдём все вместе в театр. Это тёплый, творческий, доступный процесс. Это общение и личное знакомство, которое совершенно ни к чему не обязывает.

– А если во время творческого процесса у кого-то из пациентов возникнет желание обратиться к психологу «поговорить» или записаться на консультацию?

– Если у человека вдруг появится желание поговорить с кем-то из психологов индивидуально, то, конечно, он может это сделать. В выборе психолога контакт очень важен. И если пациент, посмотрев со стороны на специалиста, проникается к нему доверием, то, конечно, он может задать ему свои вопросы. На «Тёплых встречах» это возможно. Но это не является целью.

– В каком режиме должны проходить консультации с психологом?

– По запросу. Если я вижу, что у человека острое состояние в данный момент, я оказываю ему консультацию по телефону немедленно. Пока у нас нет штата сотрудников для горячей круглосуточной линии. И к сожалению, не все врачи осознают ценность психологической поддержки. Онколог знает: он удалит опухоль и поможет этим человеку. А что психолог? С точки зрения хирурга, разговоры — это не лечение. Поэтому психологи в новосибирских больницах — явление единичное и несистематическое. Конечно, в одиночку психолог без налаженной системы ничего не сделает. Он быстро выгорит.

– Среди онкопациентов распространено мнение, что рак даётся за «что-то» как наказание. Быть может, поэтому пациенты опасаются общаться с психологами? Чтобы не вскрывать чувство вины и не касаться темы грехов, на которой спекулируют все кому не лень?

– Онкопсихологу не разрешено заниматься психоанализом. Психологическими раскопками можно заниматься только с людьми, которые находятся в устойчивом состоянии. В процессе же лечения психолог нужен для того, чтобы стабилизировать эмоциональное состояние пациента, чтобы дать ему дополнительный ресурс к выздоровлению. А не для того, чтобы выкопать из него что-то давнее и тайное. Онкопсихолог не будет вести пациента вглубь личности, напротив, он будет всячески возвращать его в ситуацию «здесь и сейчас». И делать так, чтобы у него появлялись силы и ресурсы на то, чтобы проходить лечение, чтобы жить, чувствовать своё тело, общаться и замечать то, что происходит вокруг. Если внутреннее состояние не позволяет человеку расслабиться, отпустить ситуацию — это тормозит весь процесс выздоровления. Когда что-то человека тревожит, он зацикливается на этом. Перестаёт замечать окружающий мир. На этом этапе психологическая поддержка необходима.

– Какие ещё формы профессиональной работы вы планируете развивать в будущем?

– Мы также хотим проводить один раз в месяц информационные встречи-дискуссии на базе книжного магазина «КапиталЪ». Будем собираться в литературной гостиной магазина, чтобы обсудить какие-то резонансные темы, касающиеся онкопсихологии. Хотим развивать формат кинотерапии: смотреть фильм по запросу участников и обсуждать его. Планируем организовать группу поддержки, а затем позже и психотерапевтическую экзистенциальную группу для тех, кто уже в ремиссии, но имеет страх рецидива. И конечно же, будем проводить индивидуальные консультации.

…Преподаватель живописи Анастасия заканчивает уборку класса, мы с Юлией завершаем интервью. Я выхожу на улицу, вдыхаю апрельский вечерний воздух и решаю прогуляться пешком пару станций метро. Иду и размышляю о том, как хорошо, что в Новосибирске стало на один полезный проект больше. Вспоминаю, как металась в поисках психолога, когда находилась в стадии острого переживания горя и активного лечения. Как мне тогда не хватало поддержки, информации, положительных примеров! И я очень рада, что сейчас, в 2019 году, можно найти эту информационную помощь. Надо только вытереть слёзы и набрать в поисковике: центр психологической и юридической помощи людям с онкологическим диагнозом «Амели».

Страницы «Амели» в Instagram, ВКонтакте, FaceBook.