Онколог Татьяна Чичканова: Я всегда была спасателем

Ты с лечащим врачом дружить не планируешь. Есть в желании дружбы с ним, какое-то нарушение субординации и ощущение – «лишнее». Это, как правило, но из любого правила есть исключения. Когда дружбу предложить в целом только робость мешает. Ты думаешь: если б у меня был такой друг… Но у тебя уже есть такой врач! Тебе повезло! С Татьяной Владимировной Чичкановой, врачом маммологом-онкологом, рентгенологом мы познакомились не на интервью, а на приеме в К+31 Петровские ворота. Минут за сорок обследования доктор провела все необходимые манипуляции, включая УЗИ, пункцию и трепанобиопсию, и не просто провела, а с красотой профессиональных действий, сравнимых разве что с выступлением великого мага, то есть, если б не меня обследовали, я бы любовалась. Я тогда думала: «даже если что-то плохое, у меня есть этот доктор, с ней не пропаду». И не ошиблась. От сердца отрываю, знакомьтесь.

Кроме любви к бегемотикам (я хотела быть ветеринаром) о медицине мыслей не было. Я родилась в Москве. В семье медиков не было. И я в целом не помышляла, но мой брат поступил в Институт водного транспорта и сказал: «Нам нужны медсестры на корабле, и вообще, медсестрой тебя везде возьмут». И я, мечтая о романтической жизни на палубе, поступила в Медучилище. Благополучно его окончила, освоив параллельно профессию массажиста и секретаря. Да, такое вот чудное было училище, готовили медсестер широкого профиля, с дополнительными навыками массажиста и секретаря. После училища поступила в институт. Первые три курса была хронически беременна. У меня двое детей – погодки. Погодки – это отдельный жанр. Совмещать с учебой – тот еще квест. Не нужно забывать, что это время перестройки. Семью надо кормить. В то время моя мама с двумя высшими образованиями, с редкой специальностью патентоведа работала дворником, а я пошла работать в виварий (здание или отдельное помещение при медико-биологическом учреждении, предназначенное для содержания лабораторных животных, которые используются в экспериментальной работе или в учебном процессе).

Это грустная история. Если с кроликами все более или менее понятно, то с собаками невыносимые истории. Они совершенно точно, в лицо знали человека, который их ловил, это был перспективный торакальный хирург. Он писал работу по методике удаления легкого, вещь нужная, но доказуемая, к сожалению, только так, опытным путем. Собаки знали день операции и за сутки начинали плакать. Совершенно натуральный образом. Для сентиментальной беременной девушки это было конечно невыносимо. Хирург перестал брать меня на операции.

Я всегда была спасателем. Пионером в розовых очках. Жуков спасала, бабушек переводила через дорогу, за справедливость боролась. Я человек протеста. Всем хотели стать гинекологами, косметологами, стоматологами, я хотела стать проктологом, потом лором. Эта та хирургическая специальность, в которой близко результат. Для меня это важно. Но сам процесс обучения в перестроечное время стал сильно отличаться от привычного. У меня был шанс оценить. Я поступила в 1991, через три года ушла в академический отпуск – дети – и через три года вернулась. Если в начале обучения были преподаватели, которые с удовольствием тебя учили и делились опытом, то в 1997 году все было уже очень не так. Мои лоры были вот из тех, которые с удовольствием, но меня не взяли к ним на распределении. И тут вмешался случай.

У меня есть железное правило – всегда говори «да». Когда мир тебе что-то предлагает – бери. Что с этим делать разберешься, но говори «да!». Мы стояли в институтском коридоре грустили по поводу распределения в общую хирургию, нам казалось, тоска смертная, и мимо шла наша сокурсница, обернулась на нас неудачников и говорит: «Ну что общая хирургия? Тоска, а я в маммологию»! Хорошая идея подумали мы. И пошли в маммологию. На курсе нас тут же отправили на маммографию. Мы сочли это наказанием. Мы ж хирурги, мы спасать пришли, а нас на какой-то там рентген. Ну что такое рентген, нам казалось, ерунда и скука. И я параллельно окончила курсы косметологии. И даже начала практиковать и довольно успешно. Но в косметологии не надо быть спасателем. Там у тебя не пациент, а клиент. Это другой уровень отношений, не мой.

И снова случай. Мне позвонил сокурсник и пригласил в благотворительный проект AVON «Вместе против рака груди». Ему нужны были маммологи рентгенологи. Проект был с врачами из РОНЦА и появился шанс посмотреть на то, как работают западные лучевые терапевты, их подход отличался от нашего привычного. Это был очень хороший опыт. И мне, как человеку, которому просто необходимо постоянное движение, все эти командировки, поездки в другие города, общение, обмен опытом, было ровно то, что нужно. Я умудрялась в эти поездки брать еще двоих детей и бабушку. Для них это было путешествие. Денег на настоящие путешествия тогда не было, я совмещала с рабочими поездками, по-моему, гениальный выход. В этом проекте мы ездили по городам, такая огромная машина, в которой установлен маммограф. Пять дней в неделю мы работали на главной площади города или крупном градообразующем предприятии. Пройти обследование могла любая женщина, такой массовый скрининг. И если у нас возникали вопросы в ходе обследования, мы направляли напрямую в местный онко-диспансер. Это было и спасать, и жить интересно – мое.

Рентген перестал быть скукой и наказанием. В этом проекте я познакомилась с потрясающими докторами. Фантастический доктор был из Тулы, с такой любовью к профессии и талантом преподавателя рассказывал о своем деле, что не увлечься было просто невозможно. До сих пор в моем телефоне он записан как "Дмитрий Подарок". Потому, что он действительно подарок судьбы. Скромный, незаметный внешне человек, высочайшей пробы интеллектуал. Он преподавал. Делал это блестяще, но лекции назначал на 7.45 в субботу. Понятно же, что придут только те, кому очень надо. А другие мне не нужны – говорил он. И я поехала получать сертификат ультразвукового специалиста к нему в Тулу, предварительно у него же отучившись.

Я человек позитивный, такая фабрика по производству эндорфинов. Я же еще младшая сестра. Мой брат хотел мальчика, друга себе, а родилась я. Что было делать? Сделать из меня себе брата. И он сделал. И я доказывала, что вообще-то я даже лучше, чем «брат». Поэтому я подтягивалась на перекладине больше всех в школе, быстрее всех лазала по канату, занималась прыжками в воду, конькобежным спортом. Папа был геолог, мы все время ходили в походы. К подростковому периоду я подошла таким крепким парнем, все брату доказала. Девушкой я стала к 30 годам, после развода уже.

Врач профессия коллегиальная. В идеале должно быть именно так. Никто не знает всего, и нет врачей, которые не ошибаются. Поэтому задать вопрос коллеге и получить исчерпывающий ответ — это важно, естественно и совершенно необходимо.

Маммограммы иногда снятся. Ты помнишь пациента, оцениваешь ретроспективу заболевания. Думаешь об этом даже во сне.

Пациенты становятся почти родными. При серьезном диагнозе, длительном лечении, мы вместе годами, ты знаешь о своих все. Я начала работать в 2001 году, у меня есть пациенты, которые наблюдаются у меня с тех лет. В этой ситуации просто нельзя остаться чужими. Я не умею просто провести прием. Как правило, я начинаю что-то узнавать о человеке, с каждым следующим приемом объем информации растет. Это такая необходимая «побочка», между нами складывается содружество и пациентам перестает быть страшно обследоваться, они идут к своему человеку.

Хороший руководитель тот, кто не мешает работать. У нас именно такой. Дело врача – оказывать помощь, вести прием и наше руководство это хорошо понимает. Мы работаем как семья, так от нас больше пользы, чем от отдельно взятых врачей. С учетом этого, в «Петровских воротах» создан абсолютно комфортный климат, у нас хороший коллектив, адекватные медсестры, реально принимающие участие в оказании помощи, очень чуткие и профессиональные.

В медицину крайне редко попадают случайные люди. Если ты спасатель – ты любыми путями окажешься в ней и останешься в ней. У тебя просто нет другого пути.

У меня всегда есть какая-то сверх идея, не связанная напрямую с профессиональной деятельностью. Я участвовала во взрослом балетном проекте, например, танцевала балет. Я вообще человек танцующий. Мне кажется правильным баловать своего внутреннего ребенка. Кроме того, я имею отношение к благотворительному центру «Дальше». Центр оказывает помощь в максимально скорейшей реабилитации женщин переживших рак молочной железы. Онкопсихологи, онкоюристы, онкодиетологи успешно помогают всем обратившимся в центр, в котором работают мои близкие друзья. Но не всегда и не всем этого достаточно для принятия себя, себя новой, в новом теле. Зачем-то судьба преподнесла это испытание. И тем, кто уже прошел самый сложный этап лечения, или кто уже в стадии ремиссии, но реально хочет полюбить себя новую, мы организовали танцетерапию. Танцы – это путь к познанию себя через музыку и движение. Возраст, вес, опыт, внешний вид совершенно не имеют значение.

В 2018 году я получила сертификат инструктора по горным лыжам и сегодня со мной ездят кататься как друзья, кто боялся прежде, так и мои девочки, кто перенёс рак молочной железы – со мной не страшно. Мы учимся и совершенствуем технику для удовольствия и безопастности. И никому ничего не доказываем. Но кайф от взаимодействия тела, лыж и хруста снега на великолепных горных склонах обладает прекрасным терапевтическим эффектом. На лыжах я более 30 лет, а учусь технике регулярно. С возрастом пришло понимание, что кайф именно в техничности и никак не в скорости и крутизне трасс.

Жизнь – это путешествие. Я обожаю путешествовать, узнавать как живут люди в других местах. Чем дышат, как танцуют. Разница менталитетов, культур и уровня жизни затягивает своей новизной. Я была и на Камчатке, и даже в Гондурасе. Однажды на Новый год, проведённый в поезде в 2007 г загадала – пусть будет 12 путешествий в год, по числу месяцев. Не обязательно длинных и дальних, можно на выходные. Командировки обожаю! Они тоже путешествие, а вот выезд на дачу – НЕ СЧИТАЕТСЯ. В этом году в 4-х странах уже была, пятую пришлось отложить из-за здоровья мамы. Но чувствую в июне все компенсирую. Мечты сбываются! Главное правильно послать запрос во вселенную.

Фотопроект «Я и мой доктор»