Онколог Мария Черных: Наш центр – это про людей

Марина Васильевна Черных, Главный врач «ПЭТ-Технолоджи Подольск» рассказала о себе, о любви к профессии, о настоящем и будущем Центра. По большому счету, это интервью – рецепт профессионального и личного счастья. От меня персонально Марине Васильевне спасибо за новые знания. Теперь мне известно, что такое брахитерапия и Плато Путорана. И вы будете знать.

Знакомьтесь.

В этом мире случайностей нет. Я родилась и в Москве, дедушка – военный, ветеран ВОВ. С одной стороны, я росла в строгих правилах, с другой в бесконечной любви моих родителей, любовь, которую я ощущаю каждую минуту, независимо от того, где я нахожусь. Закончила школу и поступила в медицинский институт, потому что с самого раннего детства знала, что буду врачом, никаких других вариантов не было, ни актрис, ни космонавтов, ни учителей, только врач. Я себе не представляла, что будет, если я не поступлю. Без вариантов. Поступила и закончила Первый Московский Государственный Медицинский Университет имени И. М. Сеченова. Еще студенткой начала работать медицинской сестрой в Российском онкологическом центре, в отделении радиохирургии. Это была чистая случайность. Я не собиралась быть онкологом. Это специальность и сейчас не очень «модная», а тогда в ней вообще мало кто из студентов был всерьез заинтересован. Я заканчивала институт во времена, когда выпускники были вообще никому не нужны, были всякого рода проблемы, в том числе и с местом в ординатуре. Рассчитывать приходилось на распределение куда-нибудь, может быть в терапию. Отработала медсестрой, практически не покидая отделения, дежуря в праздники и выходные, два года. Мой руководитель, которому я и обязана любовью к онкологии, пониманием того, что нет ничего лучше этой специальности, сыгравший ключевую роль в выборе моей профессии, профессор Михаил Иванович Нечушкин сказал мне однажды: «Давай документы, готовься к поступлению в ординатуру. Поступаешь сама». Так нежданно-негаданно документы рядового студента, которым я и являлась, попали в Академию наук. Я сдала экзамены академику Михаилу Ивановичу Давыдову на «5» и так, совершенно случайно оказалась в академической ординатуре. А дальше была аспирантура в РОНЦ и долгожданная ставка научного сотрудника. Вот так и началась моя совершенно счастливая и невероятная жизнь в онкологии в главном онкологическом учреждении страны.

Специальность «онколог» до сих пор находится в ТОПе дефицитных профессий. По-моему, она занимает второе место после анестезиологов-реаниматологов. Вероятно, это оправдано человеческим фактором, специальности тяжёлые, но сегодня интерес к онкологии растет, потому что наша специальность стала очень многогранна. Полагаю, сейчас сильно изменится подход к обучению врача онколога, потому что мы можем быть как хирургами, так и химиотерапевтами или радио-терапевтами, как я. На пациента нельзя смотреть с прицелом только на свою узкую специальность, то есть, прежде всего, ты должен стать онкологом, а потом выбирать более узкую специальность. Только тогда ты в состоянии посмотреть на своего пациента целиком, сформировать комплексный подход к проблеме и на его основе предлагать наиболее эффективный в случае данного конкретного пациента метод лечения. У тебя должен быть багаж знаний, с помощью которого можно даже отказать пациенту, например в лучевой терапии (несмотря на то, что это твой «любимый» метод лечения) если, ты понимаешь, что это ему не показано. Мне приятно заметить, что сегодня мы можем предложить пациенту качественное системное лечение. Лучевая терапия в ряде случаев позволяет избежать операции, и мы говорим не о паллиативе, а о полном излечении наших пациентов. Подходы и методы в онкологии колоссально изменились за последние 10 лет.

Современная химиотерапия, таргетная терапия, иммунотерапия, лучевая терапия все эти методы все плотнее входят в ежедневную РУТИННУЮ практику российского врача-онколога.

Радиолог, тот кто диагностирует, умеет прочесть и описать снимок. Радио-терапевт, тот, который лечит на линейном ускорителе электронов.

Я работала в лучшем, интереснейшем, самом крупном онкологическом центре страны – РОНЦ им Н.Н. Блохина. Я прошла все ступени от медсестры до научного сотрудника. Востребованный специалист, все хорошо. Казалось бы, чего еще хотеть. Но тут раздался звонок и меня пригласили встретиться с Александром Вячеславовичем Филимоновым (Генеральный директор Онкорадиологических центров Подмосковья Балашиха и Подольск). Я не очень хотела ехать, потому что ехать нужно было в Подольск. Где это? Для меня, коренной москвички, крайне неудобная география. Любопытство победило. Александр Вячеславович – большая фигура в радиологии и не поехать на встречу к нему было бы преступной халатностью. Я приехала, центр тогда только достраивался. Мы поговорили, я вернулась домой и сказала семье: «Мне страшно в этом признаться, но мне ОЧЕНЬ понравилось! А кому бы не понравилось!? Новейшее оборудование, я работала на современном оборудовании, но не на ультрасовременном; 2 линейных ускорителя из «последней коллекции», брахитерапевтическая операционная, ПЭТ-КТ, МРТ, уютный круглосуточный стационар. 

Брахитерапия — вид радиотерапии, когда источник излучения вводится внутрь поражённого органа. Преимущество метода заключается в возможности подведения максимальных доз лучевой терапии непосредственно на опухолевый очаг и в зону интереса при минимизации воздействия на критические органы и смежные ткани.

И это все на одном пространстве. Личные амбиции тоже имели место. Я понимала, что в РОНЦ я достигла своего потолка, дальше спокойная рутинная практика, а хотелось большего. В Подольске предлагали заведовать отделением. Александр Вячеславович не ставил меня в жесткие временные рамки, он дал мне время подумать и потому непростой уход из РОНЦ получился максимально плавным и безболезненным для меня. И совсем скоро оказалось, что до Подольска уже не так далеко ехать, а утренний путь в 60км сущая ерунда, когда на работу, как на праздник. Так Подольск стал центром моей новой онкологической вселенной. 1 мая 2018 года мы открылись. Сегодня ежедневно в центре находятся на лечении порядка 180 пациентов, 80 пациентов проходят диагностические исследования. Мы вышли на максимальную мощность загруженности, иногда ускоритель работает с 7 утра до 10 вечера, чтобы не создавать очереди, листы ожидания, мы вышли не третью смену работы.

Самым сложным для меня в начале работы в нашем Центре было справиться с отсутствием опыта управления. Нужно понимать, что я молодой руководитель и мои сотрудники как правило старше меня. Мне было важно завоевать их доверие, доказать моему невероятно прекрасному коллективу, что я умею работать. Сегодня мы настоящая, я бы сказала образцовая команда, хотя, нет предела совершенству. Я очень надеюсь, что весь персонал идет на работу с удовольствием, ведь в медицине невозможно работать без любви к своему делу. Вот так и живем под девизом «Все ради любви».

За прошедший год в центре 2 крайне важных достижения. Мы стали официальной клинической базой «ГНЦК им.А.Н.Рыжих», под руководством академика Юрия Анатольевича Шелыгина и базой кафедры онкологии и пластической хирургии Первого МЕДа, под руководством академика Игоря Владимировича Решетова. Для нас это огромная честь и ответственность. Несмотря на то, что центр еще очень молодой, мы стараемся быть «в теме» и использовать в лечении наших пациентов самые передовые технологии. Практически все мои доктора имеют научные степени, за исключением двух ординаторов, я их называю «мои детки», но мы работаем, готовимся и скоро тоже обязательно «остепенимся».

Наш центр – это про людей. Благодаря поддержке «МедИнвестГрупп» и личной поддержке Александра Вячеславовича Филимонова, мы своевременно запустили очень важную для нас и наших пациентов социальную программу «Фракция надежды». Это помощь паллиативным пациентам с тяжелым болевым синдромом. Мы все, не только доктора, сегодня хорошо себе представляем, спасибо Нюте Федермессер и Диане Невзоровой, что такое паллиативная помощь. Это помощь, когда уже, не смотря на все приложенные усилия, нельзя вылечить, но можно и нужно помочь. Мы пошли в этом направлении своим путем, предлагая нашим паллиативным пациентам специализированную радиотерапевтическую помощь. Что это такое? Если пациент обращается к нам с тяжелым болевым синдромом, вызванным метастатическим поражением костей или множественным поражением головного мозга, то он получает помощь в день обращения. Облучение позволяет купировать боль. Это важно. У нас есть возможность довольно быстро купировать болевой синдром, снизить дозы наркотических анальгетиков, предотвратить компрессию спинного мозга. Это важно. Важно для всех, и для самого пациента, и для его близких. Эта программа – наше будущее на ближайшие пять лет. Мы будем активно развивать это направление. В сентябре 2019 года RUSSCO совместно с ASCO (американское общество онкологии) организовало во Владивостоке конференцию по паллиативной помощи абсолютно нового формата. Участвовали онкологи и специалисты по паллиативу со всей страны. Нас было всего 50 человек, людей, врачей влюбленных в свою профессию. Мне посчастливилось познакомится с невероятным профессором Абузаровой Гузаль Рафаиловной и главным внештатным специалистом РФ Невзоровой Дианой Владимировной. Я очень надеюсь, что при их поддержке мы сможем открыть кабинет лекарственной обезболивающей терапии на базе Подольска, чтобы еще и системно помогать бороться с болью. И конечно стало понятно, что любое внимание, обращенное в сторону паллиатива, это то, что нужно нашим пациентам и нашему обществу.

Я счастливый человек, я занимаюсь, тем что люблю. У меня нет хобби. Есть какие-то сложившиеся привычки: я собираю слоников, люблю театр, серебряный век, стихи М.И. Цветаевой, но моя главная любовь – моя профессия. Мои другие социальные роли (жена, мать, дочь) однозначно страдают. Семья оказывает мне бесконечную помощь и поддержку, без них вся эта история была бы невозможна, хотя конечно им меня не хватает дома.

Но даже когда мы собираемся вместе, то практически всегда говорим о моей работе и о медицине. Спасает то, что мой муж тоже доктор, он, очень на это надеюсь, меня понимает. Мой старший сын готовится к поступлению в Первый МЕД, это вероятно влияние семейной среды обитания. Младший похоже, тоже не избежит этой участи. Говорят, что многие врачи не хотят, чтобы дети шли по их стопам. А я очень хочу, чтобы мои сыновья стали блестящими докторами, и буду им в этом помогать и поддерживать!

Длинный отпуск для меня невозможен. Не потому что не отпустят или не могу оставить, а потому что долго без совей работы не могу, начинаю очень тосковать. Недели мне вполне достаточно, мне нужно немного времени, чтобы переключиться. Чтобы «проветрить голову» я хожу в пешие походы. Спорт не люблю, но с рюкзаком, с палками забраться на вершину или на вулкан – это мое. Я была на Камчатке, облазила всю Адыгею, в этом году поднималась по Ликийской тропе в Турции, это по снегу и физически тяжело, но я выносливая. В ближайших планах Патагония в Аргентине и плато Путорана на Урале.

Фотопроект «Я и мой доктор»