Ассоциация онкологических пациентов и членов их семей «Одиссея»
Медицинский навигатор для онкологических пациентов
Ассоциация «Одиссея», 2017-2021
16 сентября 2019 в рамках первого дня IV ежегодного форума по биотехнологиям – БИОТЕХМЕД состоялась панель, посвященная структуре потребности здравоохранения на разных этапах реализации Федерального проекта «Борьба с онкологическими заболеваниями». Ключевой темой обсуждения стал вопрос обеспечения онкобольных инновационными лекарствами. Вопрос злободневный и очень непростой, ведь ни для кого не секрет, что наука сегодня развивается в отрыве от бизнеса, тогда как разработка инновационных лекарств требует серьезной интеграции ученых и производителей. Интересуется ли сегодня бизнес новыми разработками? Какие проекты рассматривает? Как найти общий язык науки с бизнесом? Автор статьи, вооружившись двумя конкретными научными проектами в области онкологии, решила выяснить на форуме позицию топ-менеджеров фармбизнеса по этим вопросам.
Проект №1. Разработка по лучевой терапии. В лаборатории радиационной фармакологии МРНЦ им. А.Ф. Цыба разработали новое соединение — эффективный радиопротектор. По словам ученых, в 10–15% случаев, а при некоторых этиологиях до 40%, применения радиотерапии для лечения онкологии у пациентов возникают осложнения. Это связано с тем, что в зону облучения попадают здоровые ткани. Как правило, это язвы, плохо заживающие раны; начинаются спаечные процессы. Целью специалистов лаборатории радиационной фармакологии было создать эффективный и при этом безопасный радиопротектор. Существующие сегодня препараты гораздо более токсичны, чем новая разработка. Исследования соединения длились несколько лет. За это время ученые смогли доказать эффективность вещества путем проведения тестов на лабораторных животных. Исследования проводились в разных условиях радиационного воздействия, в разных режимах и с различными схемами применения радиопротектора. Сейчас главная задача ученых — найти заинтересованных лиц для проведения доклинических, а затем и клинических исследований.
Проект №2. Препарат для лечения колоректального рака. В ФГБНУ «Медико-генетический научный центр им. академика Н.П. Бочкова» завершились доклинические испытания нового препарата для лечения колоректального рака. Основан он на таком механизме как РНК-интерференция, когда молекулы РНК могут, с одной стороны, активировать, с другой стороны, ингибировать те или иные молекулы ДНК, и таким образом воздействовать на опухолевые клетки. Одно из принципиальных новшеств новой разработки в том, что он специально создан для применения вместе с стандартными средствами химиотерапии. Наилучший эффект достигается, когда таргетный препарат используется в сочетании с химиотерапией. Сейчас задача ученых разработке – найти инвестиции для проведения клинических исследований.
— На Ваш взгляд, какой из представленных проектов в первом приближении потенциально может быть интересен бизнесу?
— К сожалению, ответить на ваш вопрос невозможно без детального рассмотрения результатов проведенных исследований и анализа ситуации с патентной защитой этих разработок.
— Тем не менее, коллеги из научной среды довольно часто говорят, что им очень сложно достучаться до производителей. В частности, о разработке по лучевой терапии мы узнали в рамках круглого стола Фармпробега в Калуге. Представители МРНЦ им. А.Ф. Цыба призывали бизнес откликнуться и обратить на них внимание. В чем сложности взаимодействия науки и бизнеса?
— Основной проблемой разработок академических организаций, как правило, является приоритет научных публикаций над защитой результатов интеллектуальной деятельности. А именно в надежной патентной защите заинтересован индустриальный партнер. Однако есть и счастливые исключения. Например, с ФГБОУ ВО РНИМУ им. Н.И. Пирогова мы смогли организовать успешное сотрудничество, создать хорошую заявку на патент, и заключить лицензионный договор. В скором времени мы ожидаем выход созданного препарата на клинические исследования, ну а в будущем надеемся на создание на основе этой разработки «блокбастера» для глобального фармацевтического рынка.
— Что нужно сделать ученым, чтобы заинтересовать потенциального инвестора?
— Прежде всего, донести до инвестора преимущества предлагаемого решения, предоставить результаты хорошо спланированных и проведенных экспериментов. Рассказать о предпринятых мерах по защите интеллектуальной собственности и о стратегии дальнейшей ее защиты. К сожалению, вынужден констатировать, что понимание этих потребностей индустрии сегодня у научных учреждений встречается крайне редко.
— Есть ли четкий механизм, как науке доносить информацию о новых разработках до бизнеса? Чтобы инновации не лежали мертвым грузом в лабораториях? В каком случае возможна эффективная интеграция бизнеса и науки?
— Необходимо быть готовым к серьезному диалогу с индустриальным партнером. Стараться выходить к нему с разработками на ранних стадиях, выстраивать коммуникации с соответствующими подразделениями компаний: департаментами развития бизнеса или R&D-центрами. Важно искать партнеров на профильных мероприятиях, например, на таких как БИОТЕХМЕД. Мы как компания, открытая к диалогу, проводим собственное мероприятие, ориентированное на научную среду: в начале ноября ежегодно мы организуем BiotechClub, куда приглашаем заинтересованных в сотрудничестве разработчиков.
— Где бы Вы поставили запятую во фразе «Казнить нельзя помиловать», если она сказана о российских научных разработках?
— Однозначно помиловать! В нашей стране наука жива. Конечно, всем нам необходимо налаживать более плотное взаимодействие друг с другом и с Минобрнауки России, чтобы адаптировать под потребности бизнеса и науки существующие механизмы финансирования, совершенствовать механизмы отчуждения прав на интеллектуальную собственность академических организаций.
— Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию: есть ли интеграция науки с бизнесом? Поделитесь, пожалуйста, вашим опытом.
— Если упрощенно, то разработка новой молекулы может быть либо «изнутри», либо «снаружи». То есть, допустим, если мы заблокируем какой-либо рецептор, это будет давать определенный клинический эффект. Или напротив, мы хотим добиться какого-либо клинического эффекта и начинаем искать рецептор, воздействие на который приводит к нему. Разработчики нам часто приносят препарат на какой-то, я бы сказал, «промежуточной» фазе и говорят: «Мы не знаем, какой рецептор он блокирует или возбуждает. Мы не знаем, какие будут клинические эффекты. Но он так классно действует на перекисное окисление липидов, что он будет помогать и при раке, и при сахарном диабете, и вообще при любых метаболических заболеваниях. Пожалуйста, возьмите этот препарат».
В реальности так это не работает. Это прошлый век. Сегодня актуальна совершенно другая модель. Мы изучаем pathways (патогенез заболевания – механизм развития болезни). Это целая цепь событий, которая приводит к тому или иному заболеванию. Когда мы видим, что заблокировав какое-либо звено в этой цепи, мы получаем определенный клинический эффект, мы понимаем, что это звено и есть та мишень (таргет), против которого мы разрабатываем молекулу лекарственного препарата. Соответственно, в идеале, каждый разработчик должен знать свой таргет, механизм воздействия на него, иметь четкую цель и иметь план реализации своего проекта, чтобы мы могли оценить его по достоинству. К сожалению, подобного подхода со стороны науки мы не всегда наблюдаем.
— А много к вам поступает предложений от разработчиков? Есть ли среди них достойные примеры?
— Да, предложений мы получаем много. Однако мы рассчитываем получать и четкий «медицинский» бизнес-план, чтобы понимать, перспективен ли проект, сколько мы должны вложить в него. Среди предложений такие бизнес-планы встречаются крайне редко. Часто приходят и говорят: «Мы в восьмидесятых годах «насинтезировали» много молекул, потом про них забыли, а сейчас мы достали их из закромов архива и реализуем». Это сейчас совершенно неактуальные проекты. Тем не менее, есть и хорошие примеры. Буквально сегодня в рамках БИОТЕХМЕД я встречался с ребятами из МГУ, которые продемонстрировали структурированный, понятный, четкий подход. Но самое главное, видно, что они пришли не просто продать свою идею и заработать денег, а вдохнуть в нее жизнь. Они хотят, чтобы их молекула была доведена до конца и востребована.
— Ну и напоследок, скажите, где вы поставите запятую во фразе «Казнить нельзя помиловать», если она сказана о российских научных разработках?
— Конечно после слова «нельзя»! Ведь бизнес не может полностью покрыть весь спектр разработки. Например, мы не можем заниматься фундаментальными научными исследованиями, которые поддерживаются государственными инвестициями. Для этого здесь и зашиты трансляционные центры, которые способны в фундаментальной науке обнаруживать интересные потенциальные разработки и транслировать их в бизнес.
P.S. Беседа с экспертами оставила своеобразное послевкусие. На ум мгновенно пришла цитата Пушкина: «Как! жив ещё Курилка журналист? — Живёхонек! всё так же сух и скучен». Только вот на месте журналиста представились наши ученые, которые занимаются своими разработками в лабораториях и, выходя в свет, периодически жалуются на жадных производителей, которые не дают им денег. А проблема ведь вовсе не в жадности. А в элементарном отсутствии понимания.
И основное препятствие, на чем, как правило, спотыкаются научные исследователи – ошибочная стратегия продвижения собственных разработок: их больше интересует научная новизна, нежели возможность коммерциализации проекта. А именно в ней заинтересован индустриальный партнер. То есть, по сути, каждый преследует собственные цели. В попытке совершить научный прорыв, разработчики, к сожалению, часто забывают о защите интеллектуальной собственности, не задумываются о получении международного патента на свои исследовательские проекты. А это – приговор для его индустриализации.
В целом, конечно, речь идет о взаимодействии и диалоге, который важно и нужно выстраивать двум сторонам. Особенно, в свете поддержки бизнеса, который говорит науке: «Казнить нельзя, помиловать»!
